В ночь с 21 на 22 июля 1941 года был успешно отражен первый массированный налет гитлеровской авиации на нашу столицу
В годы Второй мировой войны множество городов было буквально стёрто с лица земли массированными воздушными бомбардировкам. Такая трагическая судьба могла постигнуть и Москву, если бы не усилия и умелые действия наших войск противовоздушной обороны.
Еще 8 июля 1941 года Гитлер поставил командованию своей авиации, «люфтваффе», задачу нанести массированные воздушные удары и сравнять столицу СССР с землей. Спустя 10 дней в директиве №33 от 19 июля 1941 года «О дальнейшем ведении войны на Востоке» нацистский «фюрер» потребовал от германской авиации ускорить начало воздушного наступления на Москву.
Наша столица в годы войны была не только политическим символом, но и важнейшим узлом транспортных коммуникаций, и центром военного производства. Массированный бомбардировочный удар немцев по столице должен был стать как пропагандистским, так и чисто военным успехом Гитлера.
Руководство нашей страны осознавало, что Москва неизбежно станет целью №1, на которую будут направлены усилия авиации врага. Поэтому для защиты неба столицы в самом начале войны была сформирована Московская зона ПВО, куда вошли 1-й зенитный корпус и 6-й истребительный авиационный корпус.
Защищавший столицу зенитный корпус в июле 1941 года насчитывал 1044 зенитных орудия и 336 установок счетверенных пулеметов, а 6-й истребительный корпус — 602 самолета-истребителя в 11 авиаполках. Помимо этого, Московской зоне ПВО починили «бригадные районы ПВО» в окружающих столицу областях — Калининской (Тверской), Ярославской, Горьковской (Нижегородской) и Тульской.
Кроме оружия, небо Москвы прикрывали свыше 600 прожекторов и 124 аэростата заграждения. Для управления этой массой войск было проложено почти 40 тысяч километров линий телефонной связи!
В качестве средства дальнего обнаружения использовалась первая отечественная радиолокационная станция контроля воздушного пространства РУС-2, созданная за год до начала войны и развернутая под городом Можайском. Она позволяла заранее обнаружить перемещение вражеских самолетов, а затем могла передавать информацию для наведения истребительной авиации и целеуказания зенитной артиллерии.
Немного из истории этой станции:
Действующий импульсный радиолокатор впервые продемонстрировал в декабре 1934 года сотрудник НИИ ВМФ США Роберт Пейдж. За этим последовали аналогичные системы в Германии (Рудольф Кюнхольд, май 1935 года) и Англии (Р. Уотсон-Уотт, июнь 1935 года).
Официальным началом работ по радиолокации в СССР можно считать 1933 год, когда был заключён договор по работам над радиообнаружением самолётов между ГАУ и Центральной радиолабораторией (ЦРЛ). 3 января 1934 года в Галерном порту Ленинграда, был произведён эксперимент, в котором, впервые в СССР, был обнаружен летящий самолёт по отражённым от него радиоволнам. В опыте использовался передатчик непрерывного излучения мощностью 0,2 Вт на длине волны 0,5 м и суперрегенеративный приёмник с параболической антенной диаметром 2 м..
С 1934 года, параллельно, к работам в данной области был подключён ЛЭФИ. Под Ленинградом построен испытательный полигон. В том же году в ЛЭФИ, группой под руководством инженера М. Д. Гуревича проводились опыты по импульсной радиолокации. Преимущество импульсного излучения перед непрерывным заключается в большей мощности излучения (соответственно дальности обнаружения цели), при одинаковой часовой потребляемой мощности. Были зафиксированы отражённые синалы от местных предметов, но обнаружить самолёт не удалось; затем работы были приостановлены.
В 1935 году разрабатывалась предложенная П. К. Ощепковым импульсная РЛС «Модель-2», которая также не была доведена до возможности обнаружения летательных аппаратов.
Опыты ЛФТИ 1935—1936 годов доказали возможность создания импульсного генератора, мощностью, достаточной для обнаружения самолётов на расстоянии 100 км. В 1936 году институт получает задание разработать аппаратуру для обнаружения самолётов импульсным методом. Для работы генератора высокой мощности была разработана импульсная лампа ИГ-7, ставшая прототипом ламп выпускавшихся в СССР в годы войны для РУС-2. Первые испытания созданной установки радиообнаружения самолётов прошли в апреле, мае 1937 года, при этом дальность обнаружения самолёта составила более 10 км.
В 1938 году следующая опытная установка, созданная ЛФТИ, с передатчиком на лампах ИГ-8 (анодное напряжение 15-22 кВ, (мощность в импульсе 40-50 кВт) обнаруживала самолёт на дальности 50 километров. На следующий год ЛФТИ, совместно с Научно-испытательским и исследовательским институтом Красной Армии (НИИИС КА) создали подвижный образец этой РЛС, размещающейся на автомобилях. Станция, получившая название «Редут», в том же году прошла полигонные испытания. Результаты показали дальность обнаружения самолёта в зависимости от его высоты полёта, от 30 км на высоте 500 м, до 95 км на высоте 7500 метров.
Осенью 1939 года «Редут» испытывали возле Севастополя в интересах ВМФ. Находясь у кромки воды, на высоте 10 м РЛС обнаруживала самолёт МБР-2 летящий на высоте 6000 м на расстоянии до 110 км, корабли при этом не обнаруживались вовсе. Станция, находящаяся на краю обрыва на высоте 160 м обнаруживала корабли на расстоянии 20-25 км, и на 35 км — самолёты, летящие у поверхности воды. Для обнаружения кораблей с берега РЛС была признана мало пригодной из-за того, что отражённые от холмов позади РЛС радиоволны засвечивали экран индикатора.
В феврале 1939 года Управление связи Красной армии внесло в Комитет Обороны при СНК предложение о разработке промышленностью двух опытных образцов РЛС на основе работ ЛФТИ. Обязанность по их разработке и изготовлению легла на НИИ радиопромышленности. В 1940 году, два изготовленных мобильных опытных образца станции «Редут» были переданы для проведения полигонных и войсковых испытаний.
В апреле 1940 года НИИ радиопромышленности получил заказ на разработку корабельного варианта станции РУС-2. Изготовленная в единственном экземпляре РЛС получила наименование «Редут-К» и была установлена в 1941 году на крейсер «Молотов». Крейсер стал первым кораблем ВМФ СССР, оснащенным радиолокатором
Рус-2 "Редут"
Помимо радиолокационной станции, под Можайском экстренно создавались аналогичные РЛС в Клину, Калуге, Туле, Рязани, Мытищах, Владимире, Ярославле и Кашине. Но именно можайская станция РУС-2 около 22 часов 21 июля 1941 года на расстоянии около 100 км обнаружила первые массы вражеской авиации, двигавшиеся по направлению к Москве.
В 22 часа 05 минут частям противовоздушной обороны Москвы была объявлена боевая готовность №1. На улицах столицы прозвучал сигнал воздушной тревоги… Всего к Москве в тот вечер направлялось свыше 220 вражеских бомбардировщиков, нёсших свыше 100 тонн фугасных бомб и 45 тысяч зажигательных.
Появись эта армада в небе Москвы, столицу ждали бы массовые разрушения, огромные пожары и, как следствие, не только гибель множества людей, но и срыв военных перевозок и военного производства столичных заводов. Тяжелым был бы и моральный удар по гражданам СССР от разрушения столицы на фоне успехов сухопутных войск Гитлера.
Немецкие бомбардировочные части к тому времени имели немалый опыт успешных бомбардировок Лондона и других городов Англии. Однако гитлеровский замысел воздушного террора Москвы провалился. На дальних подступах к столице бомбардировщики «люфтваффе» встретили наши истребители ПВО. Особенно активно они действовали в зоне световых полей, которые создавали прожекторные части, «ловившие» лучами света вражеские самолёты и уже не отпускавшие их.
Орудия ПВО вели огонь не только на поражение обнаруженных самолётов, но и создавали заградительный огонь, ломавший воздушный строй вражеских бомбардировщиков. Уже на подступах к Москве советские ночные истребители провели ряд воздушных боев и сбили 12 немецких самолетов. Зенитные средства ПВО уничтожили 10 самолетов противника.
Задуманный командованием «люфтваффе» план налета на Москву был разрушен. Многие из немецких бомбардировщиков повернули назад, другие группы вражеских самолетов меняли курс полета, пытаясь проникнуть к городу с других направлений. В итоге массированный налет был рассеян еще на подступах к городу. Лишь отдельным самолетам Гитлера удалось в ту ночь появиться над Москвой, большинство же бесцельно сбросили бомбы на подмосковные поля и рощи.
Налет 220 вражеских бомбардировщиков продолжался с 22 часов 25 минут 21 июля до половины четвёртого утра 22 июля 1941 года. В результате умелых действий наших войск противовоздушной обороны немцам так и не удалось нанести Москве существенного урона.
Через два дня наиболее отличившиеся бойцы и командиры частей Московской зоны ПВО были удостоены наград за успешное отражение первого массированного налета противника. Пятерых бойцов наградили орденом Ленина, а 22 получили медали «За отвагу».
До конца 1941 года Москве предстояло отразить еще 121 массированный налет вражеской авиации. Но именно первый успех, одержанный в ночь на 22 июля, показал, что наша столица надежно прикрыта от воздушного террора.
А вы знаете, что в ночь с 7 на 8 августа 41-го Берлин сотрясали взрывы мощных авиабомб. Наутро немецкие радиостанции сообщили в эфир о попытке 150 английских самолётов прорваться к Берлину, а немецкие газеты информировали: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито 6 английских самолетов». На это англичане ответили: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7−8 августа английская авиация со своих аэродромов не поднималась ввиду неблагоприятных метеоусловий». Только тогда немецкая разведка доложила: к Берлину прорвались советские бомбардировщики.
Гитлер поначалу не поверил. Он считал, что такой налет под силу только англичанам, которые имеют современнейшие самолеты, дислоцирующиеся в досягаемости до Берлина. Однако совместный англо-американский воздушный налет на столицу рейха будет осуществлен только 17 августа 1943 года!
Как же наши летчики сумели пересечь всю Европу и успешно отбомбиться в Берлине за два года до этого?
Долгое время существовала легенда, что это Сталин в ответ на немецкие бомбежки Москвы приказал во что бы то ни стало нанести авиаудары по Берлину. Но документы свидетельствуют об ином. Дело в том, что наши самолеты в то время могли «дотянуться» до фашистской столицы только с балтийских островов Эзель и Даго.
Мысли наркома ВМФ
В архиве Военно-Морского Флота сохранилась шифровка тогдашнего наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова: «Эзель и Даго оборонять при всех условиях обстановки. 29 июня 1941 года. Кузнецов».
Значит, уже через неделю после начала Великой Отечественной войны адмирал Кузнецов имел в голове идею бомбежки Берлина.
Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «В начале августа возник вопрос: а нельзя ли ответить на налеты фашистской авиации нашим налетом на Берлин? Подсчитав возможности, убедились, что на пределе физических сил и материальных ресурсов наши самолеты могли бы долететь до Берлина и вернуться на один из аэродромов Моонзундского архипелага. Операция рискованная и ответственная. Было доложено Сталину, и он, рассмотрев все расчеты, разрешил провести эту операцию».
Вечером 7 августа 1941 года 13 тяжело нагруженных «ДБ-3ф» (с форсированными двигателями) взлетели с аэродрома Кагул на острове Эзель и взяли курс на Берлин. Командовал воздушной операцией полковник Евгений Николаевич Преображенский, он же возглавлял флагманскую группу. Вторую группу вёл капитан Гречишников В.А., третью — капитан Ефремов А.Я., штурманом флагманского экипажа летел один из лучших специалистов КБФ капитан Хохлов П.И.
На подступах к Берлину немцы посчитали наши самолеты за свои, сбившиеся с пути. Огня не открывали, предлагали сесть на один из ближайших аэродромов. Загипнотизированные геббельсовской пропагандой о разгроме советской авиации дежурные наблюдательных постов пришли в себя только тогда, когда на улицах Берлина начали рваться советские бомбы.
Возникла настоящая неразбериха. Воспользовавшись этим, наши самолеты, освободившись от смертоносного груза, легли на обратный курс. В том историческом полёте, в ночь с 7 на 8 августа 1941 года, над Берлином побывало пять самолётов 1-го минно-торпедного авиаполка во главе с его командиром Е.Н. Преображенским. Остальные отбомбились по германскому городу-порту Штеттину.
По пути отбивались от И-16
Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин так сказал главнокомандующему ВМФ Н.Г. Кузнецову: «Ваши морские лётчики достойны самых больших похвал. Они первыми по воздуху проложили путь на Берлин. Этот факт имеет историческое значение».
Поразительно, что сложнейшая операция была проведена без потерь. Правда, самолет под командованием Александра Курбана дважды обстреливался советской ПВО и потерпел аварию уже над нашей территорией.
Штурман воздушного корабля Г. П. Молчанов так вспоминал о полете:
«Взлетаем! Отмечаю время — 20ч.30м. Идем с постепенным набором заданной высоты до 6500 м. Самолеты должны были пройти по маршруту: остров Рюген — слияние реки Варты с рекой Одер и далее прямая на Берлин. Вскоре последовал доклад «пушкаря» башенной установки: «Справа по борту, значительно выше пикируют на наш самолет два истребителя» И-16. Неужели наши истребители не узнали своих? Командир дает приказ: при атаке открыть ответный огонь. Слишком важное у нас задание. Истребители отстрелялись с дальней дистанции и ушли. Остальные наши корабли прошли траверз Таллина без встречи с истребителями.
На территории Германии спокойно, точно в мирное время, отлично просматриваются реки, озера, населенные пункты и незатемненные города. Вывожу корабль на БК. До цели считанные минуты. Под нами ЛОГОВО ФАШИЗМА! Произвожу бомбометание! Как биение сердца отсчитываются импульсы отделяющихся ФАБ-500. Корабль в правом развороте, видны взрывы наших бомб. Берлин уже очнулся. Работает громадное количество мощных зенитных прожекторов. Заградительный огонь ЗА и МЗА, но к нашему счастью разрывы ниже эшелонов наших бомбардировщиков. Видно, что ПВО врага не разгадали нашу высоту и весь огонь сосредоточили примерно на 4500−5000 метров высоты.
В развороте, пос¬ле о. Рюген, отказал 4-й двигатель. Самолет начало трясти. Не меняя эшелона идем на трех двигателях. Снижаемся. В правом развороте виден берег залива, но что это? С моря /видимо с подлодки/ и с берега видны трассы зенитного огня, незамедлительно уходим с набором высоты.
«Сдохли» еще два двигателя. Как падал самолет — ни я, ни кто другой из экипажа не мог видеть, т.к. к моменту отказа еще двух двигателей высота была менее 100 м. Наугад каким-то чудом Саша Курбан сумел посадить самолет на брюхо. Экипаж был невредим, не считая отдельных ушибов и синяков. Все двенадцать, кто как мог, выкарабкались из самолета, группируясь около командира корабля. С грехом пополам добрались до ближайшего селения, откуда дали командиру полка телефонограмму: «Задание выполнили, при возвращении в результате отказа 3-х двигателей потерпели аварию. Экипаж невредим, жду указаний».
13 августа 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР были удостоены звания Героя Советского Союза полковник Преображенский Е.Н., капитаны Гречишников В.А., Ефремов А.Я., Хохлов П.И., Плоткин М.Н. 67 человек были награждены орденами и медалями.
Все выше и дальше
Боевой дух балтийцев был таков, что сама идея бомбардировок Берлина возникла у рядовых летчиков еще в конце июня 1941 года. Весть об этой инициативе дошла до Кузнецова и вылилась в конкретную небывалую операцию.
Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «За первым налетом последовали другие. Но условия стали более тяжелыми. Теперь противник встречал наши самолеты ожесточенным огнем, едва они пересекали береговую черту, а вокруг Берлина действовала сложная система противовоздушной обороны. Каждый раз приходилось разрабатывать особую тактику. Выручала по-прежнему большая высота. Выше 7 тысяч метров нашим бомбардировщикам уже не так были страшны ночные истребители со специальными мощными фарами, не так был страшен и огонь зениток.
Гитлеровская ставка потребовала от своего командования «ликвидировать военно-морские и военно-воздушные базы на островах Даго и Эзель, и в первую очередь — аэродромы, с которых производятся налеты на Берлин». Нам пришлось усилить защиту аэродромов. Туда были передислоцированы почти все зенитные средства островов и скромные истребительные силы.
Налеты на Берлин повторялись еще не раз. Последний был 5 сентября. Когда пришлось оставить Таллинн, полеты с островов стали невозможны. Всего за десять налетов на Берлин было сброшено 311 бомб и зарегистрировано 32 пожара".
