Когда же войска на Донбассе перейдут в наступление?

 -

И при чём здесь Мойша?

Уже с самого начала боевых действий на Донбассе везде писал и продолжаю писать, что война —- не компьютерная игра. Девяти жизней не даётся. Там, где ведутся боевые действия, мирному населению делать нечего. В зоне боёв должны быть только люди с оружием, готовые погибать. Это иллюзия и игра в «-русскую рулетку»- —- расчёт на то, что снаряд или мина не прилетит или, если и прилетит, то не к вам в квартиру, во двор…

Просто, по сути дела, в начале боёв гражданская администрация на местах не обеспечила эвакуацию. А людям с оружием тем более это было лишней обузой организовывать централизованное перемещение огромного количества людей куда-то глубоко в тыл. Давайте вспомним опыт Великой Отечественной, когда сотни тысяч и миллионы людей вывозили в Сибирь, за Урал, в республики Средней Азии…- Вывозили целые предприятия со всем персоналом…-. Шли бесконечные эшелоны…- Люди сами бежали от войны.

Жильё и скарб не стоят самого ценного, что есть у человека —- жизни. Но многие и тогда и сейчас находят оправдание тому, что не уехали, а если сперва и уехали, то потом вернулись. На освобождённые советские территории начали возвращать только тогда, когда фронт стал необратимо отодвигаться на запад, а не тогда, когда на время останавливались активные боевые действия.

Чтобы жить в зоне боёв надо отдавать себе отчёт, что это твой самостоятельный выбор, а не чья-то жестокая воля. Тем, кто объясняет, что не может покинуть зону боёв, надо это понимать. А если люди хотят перемещаться. но физически не могут, то надо не ждать, когда за вами придут и предложат, а проявлять личную инициативу и обращаться к военно-гражданской администрации, благо, какая-никакая, а она сейчас всё же есть. Если она откажет в помощи —- тогда это уже беда молодых республик, что у них такое руководство и бездушные чиновники.

Да и Россия пока никому из беженцев не отказывала в праве находиться на своей территории. Проблема только в том, что беженцы не могут по собственной прихоти концентрироваться в одном месте. Это дополнительная социальная нагрузка на территории. И потому беженцев приходится распределять по регионам, опять же, с учётом индивидуальных пожеланий. Россия большая, принять и разместить может всех желающих.

Но каждый сам решает, как ему поступать.

И не будут ополченцы наступать только ради того, чтобы неимоверными усилиями отодвинуть фронт. Это может быть связано с большими потерями в живой силе и технике. Наступать будут только тогда, когда это будет и тактически, и стратегически выгодно. У ополченцев всё-таки профессиональное военное руководство, а не бабушки на лавочке у подъезда. Они всё прекрасно видят, знают и понимают. И началу активных боевых действий всегда предшествует усиленная артподготовка. Значит не стоит надеяться, что всё скоро прекратится. Если одна из сторон готовится перейти в наступление, то ад обстрелов только усилится. И, если есть ещё у людей желание сохранить уже не жильё и вещи, а хотя бы жизни, то надо или самим срочно уезжать, уходить, убегать, или делать это с помощью компетентных в этих вопросах местных органов.

И не надо палакаться, мол, «мы тут такие бедные-несчастные, гибнем от шальных снарядов и мин, а какой-то негодяй (чаще всего упоминается, как ни странно, Путин) не хочет отдать приказ о наступлении, послать ополченцев сотнями и тысячами на верную смерть только для того, чтобы нам не пришлось покидать насиженные места.» А что время ещё не пришло, тактическая обстановка ещё не благоприятствует успешному развитию наступления никого не волнует. Во все времена было так, что боец в окопе и даже командир его подразделения хуже представляют себе всю оперативно-тактическую обстановку, чем командующий фронтом. И даже авторитетный в этих вопросах военный эксперт Борис Рожин (он же Colonel Cassad) с трудом представляет себе – когда может начаться фаза наступления и с чьей стороны.  Согласитесь, лучше бы всё-таки, чтобы со стороны ВСУ. Ведь, как понимают даже самые большие дилетанты, контратаковать проще, чем пытаться пробить глубокоэшелонированную оборону противника. В этом случае у наступающих потери всегда значительно больше. Вот и приходится ждать – когда ВСУ начнут. А они всё не начинают и не начинают, а только усиливают огневую мощь обстрелов.

У подобного способа ведения боевых действий, кстати, есть вторая важная для ВСУ морально-психологическая составляющая. Под впечатлением от масштабов разрушения и гибели мирного населения, под мощным давлением со стороны этого самого мирного населения руководство ВСН может не выдержать и отдать приказ о наступлении. И тут у нынешнего киевского руководства на руках окажется сразу два важных козыря. Во-первых, преимущество обороняющихся на хорошо укреплённых позициях украинских войск. А, во-вторых, что отнюдь не менее важно, совершенно небезосновательно можно представить ополченцев и стоящую за ними Россию во главе с Путиным в глазах мирового сообщества в роли агрессоров, пытающихся захватить территорию суверенного государства «Украина». Кто-то скажет, что уже много раз обвиняли, хуже уже не будет. Так, простите, а мы знаем – какой может быть ответная реакция, какими ответные действия? Конечно же, роль страны с агрессивными имперскими намерениями ещё никого не красила. Штатам с их политикой очень многое сходит с рук. Но тут ситуация несколько сложнее. Кроме нынешнего экономического давления могут, и наверняка, будут предприняты другие шаги. И последствия как для России и Донбасса, так и всех жителей разваливающейся Украины, ожидающих освобождения от нынешней власти и националистического отребья, будут весьма тяжёлыми. Здесь и Штатам, и НАТО, и нашим уважаемым «партнёрам» из Евросоюза будет за что зацепиться, что предъявить в качестве аргумента, чтобы многократно усилить давление на Россию, обеспечить активную и экономическую, и военную помощь Порошенко и его клике, заставить Россию надолго увязнуть в конфликте, измотать истощить её, а то и вступить в прямой военный конфликт.

Уничтожение России как активного игрока на мировой арене, экономически сильного государства, возвращение её в состояние периода 90-х годов прошлого века, а то и падение к худшему положению – вот основная цель разжигания конфликтов подобных памятному осетинскому или нынешнему украинскому. А отнюдь не возвращение в юрисдикцию грузинского государства отколовшихся территорий и не привОд за ручку в дружную европейскую семью Украины. Всё выстраивалось с далеко идущими целями. После поражения в Осетии последовала операция «Украинская евроинтеграция», обернувшаяся развалом государства и разрушительной, кровопролитной гражданской войной. И это ещё не последняя авантюра, организованная американцами в приграничном поясе бывших союзных советских государств с целью придавить, обескровить Россию.

Ходят слухи, что существует якобы даже некий план под названием «Кольцо Анаконды»? Вопрос только в том: будут ли Соединённые Штаты уже сейчас пытаться создать на постсоветском пространстве новый очаг напряжённости, требующий вовлечения политических, военных и экономических ресурсов Российской Федерации или будут дожидаться перелома в украинском конфликте?

Очаги постоянно создаются, хворост в тлеющие угольки подбрасывается. Так было и в Абхазии в мае-июне 2014-го, когда в Сухуми были спровоцированы митинги недовольных властью, захвачена администрация президента республики и только усилия России позволили сбить огонь и погасить напряжение. Так было и в Армении, когда выступления недвусмысленно назвали «электрическим майданом». Так может случиться в любом другом месте, включая даже горячо любимою нами Белоруссию. Обстановка там весьма неоднозначная, начиная от настроений в белорусском обществе и заканчивая настроениями, а точнее, метаниями батьки Грыгоравича, поворачивающегося, как флюгер, лицом то к России, то к Западу.

 -

И потому, вполне очевидно, что всё же правильнее всего дождаться, когда сконцентрированные в большом количестве на линии противостояния украинские войска перейдут в наступление и нанести ответный сокрушительный удар. За артподготовкой в конце концов всё равно последует наступление.

 -

А кто, находясь в зоне боёв, всё ещё думает – оставаться ему или уезжать, должен всё же как-то определиться сам.

В статье «Порошенко попался в капкан «Минска-2» или «Великое стояние на реке Угре»» я уже высказывал мысль о том, что если бы не гибель остающегося держаться за свои квартиры, дома и имущество мирного населения, то не было бы никаких особых моральных причин ВСН переходить в активное наступление. Состояние Украины таково, что к зиме всё, что осталось от экономики и социального сектора рухнет окончательно уже наверняка.

В этих экономических условиях скорее, чем путём ведения долгой пропагандистской и агитационной работы излечится свидомость у большинства украинского населения, которую пока, к сожалению, даже обухом не перешибёшь. Люди и сейчас продолжают свято верить в своё светлое европейское будущее. Они твёрдо убеждены, что мешает им только Россия, совершившая вероломное вторжение на Донбасс, который, как и Крым, надо вернуть во что бы то ни стало в единое пространство находящегося в состоянии агонии и предсмертных судорог утратившего всё, что только можно, ещё в совсем недавнем прошлом, государства «Украина». Эти люди пока не понимают, что это название осталось уже сугубо формальным географическим обозначением территории, на которой они худо-бедно, проживают. И это одна из основных причин, при всей циничности её озвучивания, по которой не стоило бы до поры до времени идти на ту территорию. Всё-таки стоило бы дождаться, когда к этим людям придёт осознание всей пагубности ситуации, в которую они сами себя дружно и загнали. Интересно было бы посмотреть, как самые свидомые будут скакать глубокой осенью и зимой, какие песни они запоют, когда кризис дойдёт до дна и они почувствуют плоды «революции гидности» на своей шкуре.

А снарядов и патронов у ополчения для отражения атак и контрбатарейного огня хватило бы.

Но этого не допустит и Порошенко со своими подручными.  Экономический крах – это верная смерть от рук соратников по «революции». А боевые действия – это повод свалить все трудности на отражение «российской агрессии» и шанс продлить своё пребывание у власти, закончить пилёж и раздербанивание, всего, что ещё осталось, и микроскопическая надежда, что очередная военная конфронтация принесёт не очередные котлы и окончательный разгром, а какое-то изменение диспозиции в их пользу, а там, глядишь, и к «Минску-3». Возможно, конечно, что они сами настолько наивные, а возможно их так твёрдо убеждают в этом их заокеанские кураторы, вынуждая переходить в наступление. Это ведь только наивным свидомитам не понятно, что заказчик всего этого жестокого балагана – Госдеп США и лично лауреат премии мира Барак Хусейн Обама.

Война очень скоро продолжится и одна из сторон в ней обязательно победит. Эта война гражданская по сути, но глобальная по своему не всем и сразу видимому глубинному смыслу.

В заключение, не в обиду русским и украинцам (а также представителям других национальностей) —- еврейский анекдот на данную тему…

Праведный Мойша всю жизнь молился Богу и уповал на него. И вот, однажды в городе, где он жил, началось наводнение.
Мойша погрузился в молитвы о спасении, а вода тем временем поднялась до середины первого этажа.
Мимо проплывали его друзья на лодке:
- Садись, Мойша, мы спасём тебя.
- Нет, отвечал Мойша, меня Бог спасёт.
Тем временем вода дошла о середины второго этажа.
Мимо проплывало бревно —- на нём знакомые Мойши:
- Садись, Мойша, мы спасём тебя.
- Нет, отвечал Мойша,- меня Бог спасёт, и продолжал молитвы.
Тем временем вода поднялась до самой крыши, на которой сидел Мойша,
тут подлетел вертолет и его товарищи спустили вниз верёвочную лестницу:
- Залезай, Мойша, мы спасём тебя,
- Нет, —- отвечал Мойша , меня Бог спасёт —- и продолжал молиться. Тут вода поднялась выше крыши и Мойша утонул.
И вот Мойша предстал перед Господом:
- Почему ты не помог мне? —- с упреком спросил Мойша Господа,
- Я ведь так верил в тебя и молился тебе, я так ждал от тебя помощи!
- А кто, спрашивается,- отвечает Господь, —- посылал тебе лодку, бревно и вертолёт?

 -

В каждом хорошем анекдоте, как и в любой народной мудрости: в сказке, притче, заложен глубокий смысл, друзья мои.

 -

Юрий Голубев

Историк, публицист